Наша смутная современность, отбросившая традиционные условности, породила новое веяние – открытую планировку. Гостиной оказались отданы все функции, которые раньше конвенционально распределялись по разным комнатам. Гостиная стала домом, отбросив викторианский стыд, она приглашает гостей в центр домашнего очага, где тут же готовится обед, по стенам висят семейные фотографии, на столе лежат рабочие документы и открыт лэптоп, а в центре стоит огромный диван, на котором играют дети.

Как часто бывает, все новое – это давно забытое старое, с которого стряхнули пыль, навели блеска и снова выставили в витрину. Модная открытая планировка стала, своего рода, переосмыслением того, что зародилось в Средневековье.

Начинать разговор о средневековом доме приходится с множества оговорок. Для подавляющего большинства населения того времени понятия «дом» вовсе не существовало. Простые люди жили в экстремальных условиях антисанитарии и голода. Горожане ютились в темных, сырых каморках, где места хватало только новорожденным. Все, кто старше пяти лет, считались взрослыми и отправлялись на заработки. Говорить о планировках при таком раскладе – это, как обсуждать уют в палатке для беженцев.

Однако в те времена появилась тоненькая прослойка, которая начала жить, а не выживать. «Буржуа» - жители свободных городов. Это слово впервые появилось во Франции в начале одиннадцатого века и описывает мещанина, свободного от воинской повинности, а следовательно обладающего достаточным временным ресурсом для развития собственного дела. Если аристократы жили в замках с рвами и перекидными мостами, монахи в монастыре, а простой люд - в лачугах, то буржуа жили, как и мы с вами, - в домах.

Обычный средневековый дом буржуа четырнадцатого века состоял из жилой и «офисной» частей. Первый этаж, который выходил на улицу, отдавался под магазин или мастерскую, второй этаж был местом для жизни. Однако, это не было серией комнат, как мы можем предположить, а один большой зал, где и творилась жизнь во всем ее многообразии.

Реконструкция средневековых интерьеров всегда выглядит пустой, надо сказать, что минимализм тоже был изобретён раньше двадцатого века. Мебель была простая и многофункциональная: лавки, сундуки, на которых сидели, спали и в них хранили вещи; раздвижные столы и складные кровати тоже были популярны. Люди ели, пили, отдыхали, где придётся, и часто они делали это на полу.

Средневековому человеку понятие «личное пространство» было неизвестно. В зале обычно толпился народ. В отсутствие баров, ресторанов, отелей, дом был публичным местом сбора, деловых встреч, развлечений. Люди жили коммуной, состоящей из учеников, работников, прислуги и случайных постояльцев. Стол не делился на рабочий и обеденный. Был просто стол, за которым работали, потом бумаги складывались в угол, и накрывался обед. Ночью мебель сдвигалась к стенам, выносились кровати, на которых спали целыми семьями. Гости или подмастерья могли ночевать на лавках, закутавшись в одежду. Не редко в жилом зале так могли сосуществовать до двадцати пяти человек.

Жизнь была строго регламентирована, не хуже, чем в самых смелых мечтах Джорджа Оруэлла. Человек жил по колокольному звону, который наряду с порядком молитв в монастырях, регулировал торговлю. С изобретением часов правила были ужесточены, например, нельзя было продавать рыбу до десяти утра, а алкоголь – после шести вечера. Одежда и форма поведения определялись статусом в общественной иерархии. Сидя за столом, человек беспокоился не об удобстве, а занимаемом месте. Выражение "Above the salt" - «до соли» - обозначало статус. Соль, поставленная на стол, была чертой отделявшей привилегированных гостей ото всех остальных.

Церковь была абсолютным авторитетом, которая подчиняла себе все сферы. Если жизнь человека открыта полностью Богу, то считалось бессмысленным и даже порочным утаивать ее от других. Индивидуальность, личные чувства не осознавались. Такие слова, как «самооценка», «меланхолия», «сентиментальность» в современном понимании появились в английском и французском языках только двести – триста лет назад.

Средневековые монастыри были инновационными центрами своего времени. Многие формы мебели были впервые изобретены в их стенах, в особенности офисная – монахи увлечённо совершенствовали методы хранения бумаг. Появление печатного станка привело к концу монополии монастырей на информацию. Знания вышли на открытый рынок и стали твёрдой валютой, повышая значимость грамотности. Детей начали учить читать, это занимало несколько лет, оттягивая момент взросления. Таким образом, впервые зародилось детство.

Значение церкви ослабело, теперь каждый мог быть «услышанным», то есть напечатанным – вернулся интерес к философии, умствованиям, появилась необходимость в уединении. Человек явственнее почувствовал свою индивидуальную значимость и захотел пространственно отделить ее от общества.

Разделение дома на парадную и личную часть началась во Франции. В 1691 году в первом издании Уроков архитектуры Чарльз Августин д'Аливер провёл черту между формальными залами и новыми особыми комнатами "le plus habité" – дословно наиболее жилыми.

С появлением личных покоев открылась прекрасная статья для экономии, отныне не было необходимости тратиться на обстановку всего дома, можно было ограничиться только парадными залами, которые стали своеобразной витриной семейного рода. Сюда покупались самые дорогие драпировки, модные обои и ковры, декор наделялся символикой: книги на полках отражали интересы владельцев, морская тематика картин могла свидетельствовать о связях с морским флотом, а парадные портреты бабушек и дедушек становились поводом для начала светской беседы. В парадные залы, как на работу, выходили жены аристократов в утренние часы в ожидании визитов. В уважаемых домах детям в эти комнаты входить строго запрещалось. Те кто, смотрел «Гордость и Предубеждение», должны помнить перекосившееся лицо Мисс Бингли, когда дети вбежали в гостиную во время ее визита к Элизабет Беннет на Чипсайд, тонкий штрих отражает разницу происхождений.

Со времён Средневековья отношение к детям изменилось. Их перестали отсылать из дома в раннем возрасте. Стало принято нанимать гувернёров, и теперь под одной крышей жило несколько поколений объеденных родственными узами. Укрепление эмоциональной связи с родителями привело к зарождению семьи в современном понимании. Людям стала доступна радость совместного досуга, семейного ничего неделания и дурачества. Она разделила мир на внешний с его функциями и правилами и домашний - игривый и пластичный.

Парадные комнаты служили переходным барьером между этими мирами. Если вы поклонник Аббатства Даунтон, то не могли не заметить, что вечерние светские приёмы строго оркестрованы: гости собираются в парадной гостиной, разделяются по отдельным залам для смены тем разговора, объединяются вновь, ведут особый ритуальный танец, продуманный до мелочей. Количество комнат с примерно одинаковым назначением, но разными названиями, как и число светских па, варьируется от класса и места жительства. Однако, вне зависимости от размера дома, большую часть времени парадные залы пустовали. Семьи собирались в личной части дома у камина, семейной комнате, где мебель была не настолько ценная, чтобы запрещать детям озорничать.

После Первой Мировой войны страшная эпидемия Испанки унесла миллионы жизней. Парадная гостиная все чаще становилась местом прощания с покойными, получив новое название – комната смерти (Death Room). Когда болезнь отступила "Ladies Home Journal" предложила оставить в прошлом печальное имя, предположив, что это место больше используется для встреч, смеха и бесед, поэтому должно называться «комната для жизни» (Living room). Люди были рады новому названию, и оно быстро прижилось.

Молодое поколение, выросшее в пластичном и принимающем мире личных покоев, видели в ригидности и общественных ритуалах лицемерие и активно выступали против него. Границы между личным и общественным снова стали стираться, теперь себя стало принято выражать во вне. И если мир вопринимает меня таким, какой я есть, то зачем мне прятать свою индивидуальность в личных покоях?

В России советская власть, не смотря на протесты профессора Преображенского, уже в начале 20 века отменила планировочные излишества, и парадная гостиная была упразднена вместе с классовым обществом. Ее роль на себя взяла кухня, которая оказалась наименее приватным пространством в доме, где остальные комнаты совмещали в себе все остальные интимные функции, как спальню, кабинет, детскую и т.д. До свободной планировки здесь оставался один шаг.

В остальной, менее решительной части земного шара до сих пор идут споры нужна ли отдельная гостиная и, если нужна, то для чего?

Более консервативные и обеспеченные граждане все еще выделяют первый этаж под парадные залы для официальных приёмов, а сами занимают второй и третий этажи.

Свободные от условностей жители Кремниевой долины предпочитают свободную планировку, и как советская интеллигенция, встречают гостей в футболках, шлепках и протёртых джинсах на кухне, правда, уже просторной, выставленной в самую сердцевину дома. Каждый на равных принимает участие в приготовлении ужина, гостей часто оставляют ночевать. Молодые стартапы могут объединить друзей-основателей под одной крышей, как в старой-доброй коммуне Средневековья.

Личные покои, выполнив свою функцию обретения человеком индивидуальности ушли в прошлое, чтобы скорее всего снова появиться в будущем, но уже для другой, пока еще неизвестной нам цели.